Адмирал Империи 4 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников

непосредственно в броневую обшивку. Совокупная мощь артиллерии дивизии уменьшилась по сравнению с первоначальными показателями почти на треть — орудийные батареи выбивались американскими канонирами Уоррен методично и целенаправленно. И наконец, численный перевес сейчас тоже был на стороне противника.

После гибели «Тифона», а ведь это не просто минус одна единица — это на минуту целый линкор, что считается примерно в десять процентов от суммарной боевой мощи подразделения, продолжать по-прежнему стоять в «линию» для наших было смертельно опасно. Такое расположение итак не отличалось стойкостью, а теперь после выбивания из него огромного дредноута и вовсе становилось бесполезным.

В брешь, образовавшуюся после того, как «Тифон» раскололся на части, могли и уже намеревались проникнуть сразу несколько американских вымпелов. Лиза Уоррен готовилась расширить плацдарм и окончательно разорвать общее построение русских на несколько ошметков, с которыми в дальнейшем можно было покончить по отдельности и достаточно легко.

Вдобавок, Хиляев видел быстро угасающие показатели сопротивления собственного флагмана, а также стоящего крайним «справа» — линкора «Ретвизан». Если и эти два дредноута последуют путем «Тифона», то считай, что 15-ой «линейной» не будет уже через несколько минут боя.

Дамир Ринатович грустно вздохнул. А он-то еще не так давно рассчитывал выиграть сражение с сухим счетом, записав битву за переход «Бессарабия — Таврида» в анналы военной истории России. Но злодейка-судьба распорядилась иначе, послав на свидание с Хиляевым эту неуемную фурию — Элизабет Уоррен, которая не захотела дарить победу русским, более того, была уверена, что одержит ее сама.

Что ж, не хочется ее расстраивать, но этого не произойдет, — подумал Дамир Хиляев, — и пусть не я буду тем, кто накажет за дерзость девчонку. Этим человеком станет — адмирал Белов, который уже совсем скоро обрушит мощь своей дивизии на 25-ю «легкую». Но я не гордый и победой поделюсь спокойно. Только времени чтобы продержаться в обычном строю против американцев у меня к сожалению нет. Если оставить построение без изменений, то Белов безусловно раскидает Уоррен по космосу, однако ни я, ни мои ребята этого не увидим, ибо будем наблюдать за развитием событий уже на небесах.

Хиляеву для того, чтобы выиграть драгоценные минуты и сохранить корабли, необходимо было срочно что-то предпринять, и комдив решился радикально сменить оборонительное построение.

«Каре» или как оно еще называлось «сфера» — это плотная, борт к борту теснотища, когда флотское соединение становиться маленьким бронированным комочком, ощетинившимся во всех возможных направлениях. Оборонительные характеристики кораблей, стоящих в таком построении, возрастали кратно, однако главным минусом являлось то, что из «каре» во время сражения с превосходящими силами противника уже не было возможности выбраться самим защищающимся. Если ты образовал «сферу», планировать отступление не имелось никакого шанса, — ты, либо побеждал врага, либо навсегда оставался в данных координатах в виде космической пыли и обломков.

У Дамира Хиляева, чьи корабли из последних сил пытались сдержать натиск американской дивизии, было всего два варианта. Первый — начать быстрый отход из сектора, второй — образовать плотное «каре» и держаться до прибытия адмирала Белова. Вроде как навскидку первый вариант казался более предпочтительным — потихоньку отступай, оставаясь повернутым носовой частью к противнику, и тяни время. Однако пониженные боевые характеристики вымпелов 15-ой «линейной» уже не позволяли этого сделать. Если отходить медленно на тормозных двигателях, то линкоры, а затем и все остальные корабли в любом случае погибали под огнем противника, скорость отступления в две-три единицы ничего не давала русским.

Надо было срочно разрывать артдуэль с канонирами адмирала Уоррен, а для этого необходима вся мощь двигателей. Но как только наши корабли попробовали бы развернуться — то тут же получили бы прилеты по своим силовым установкам, и уже речи быть не могло о каком-либо отступлении. Поэтому вариант с организованным отходом из сектора боя отпадал начисто. Оставался второй — самый оптимальный на этот момент.

Да, Хиляев все поставил на карту, ведь если нашим морякам не удастся продержаться определенное время, то в результате погибнет абсолютно вся дивизия без исключения. Корабли, собранные в «каре» не успеют выйти на оперативный простор и будут расстреляны перекрестным огнем кораблей противника. Здесь пан или пропал, по-другому никак не получается…

Дамир Ринатович немного волновался, что штурманы его кораблей не справятся с данным приказом, ведь в «сферу» 15-я дивизия в условиях боевых действий еще ни разу не становилась. Это построение отрабатывалось вымпелами Хиляева несколько раз на учениях флота, но это было давно, крайний раз за несколько месяцев до войны, ведь никто всерьез не воспринимал возможность такого перевеса противника над собой. Однако времена изменились, и приходится вспоминать все, чему тебя учили, просто для того, чтобы выжить.

Командующий зря переживал, штурманы справились на «отлично», лишь с некоторыми незначительными помарками, но это было связано с тем, что перестроение велось в условиях непрекращающегося сражения. Корабли, сначала малые, а после — тяжелые первого класса, стали быстро сближаться друг с другом, становясь чем-то похожим на единый организм. В космическом пространстве возник будто большой, разделенный на полтора десятка модулей, корабль, так близко стояли вымпелы борт к борту.

Некоторая сумятица, когда не развернуться, и ты трешься и сталкиваешься с соседним тясячетонным кораблем на минимальном расстоянии, ничуть не повлияла на оборонительные способности дивизии, выросшие буквально на глазах. Теперь лучше действовали и остатки полей, которые минуту назад были еще на нуле. Уцелевшие генераторы продолжали накапливать энергию и вновь и вновь образовывать пусть тончайшие, но все же новые защитные поля. Так вот эти самые поля, объединяясь друг с другом, перекрывая собой соседние, увеличивали общую защиту «каре» и создавали как бы единый купол над всей дивизией.

Более того, малые корабли поддержки имели теперь возможность частично укрыться за бортами дредноутов, что давало им дополнительные минуты жизни, так важные сейчас под ливнем плазмы вражеской эскадры.

А плотность огня ничуть не уменьшался, ведь настырная адмирал Уоррен продолжала наседать и давить. Некоторая заминка конечно произошла у американцев, которые не ожидали такого быстрого перестроения русской дивизии в оборонительную «сферу». Подобный ход во время сражения действительно был чем-то неординарным, и большинство из командиров и членов экипажей американских кораблей, впрочем, как и сама контр-адмирал Уоррен, видели подобное в своей жизни впервые, даже ветераны-канониры опешили немного.

Поняв же, что происходит и что «черноморцы» попросту сгрудились, чтобы попытаться выжить, «янки» еще больше усилили огонь по противнику, заранее начиная праздновать скорую победу, ибо «каре» означало, что 15-я «линейная» уже не может сопротивляться, и минуты ее сочтены. Однако и в этот раз противник ошибся. Упорство в обороне у русских космоморяков было в крови, а скорее вписано в генетический код, поэтому радость от близкой победы у «янки» сменилась на нетерпеливое ожидание — когда же чертовы «раски» выкинут белый код-сигнал о капитуляции. Наивные ребята…

«Каре» сжавшись до минимально возможного продолжало отчаянно сопротивляться, русские не собирались не только — сдаваться, они даже не думали — умирать, ведь сейчас заряды плазмы с американских кораблей будто уходили в пустоту, причиняя гораздо меньше вреда нашим кораблям, чем это было несколькими минутами ранее. К тому же само «каре», несмотря на то, что орудийных расчетов у Хиляева оставалось не более половины от первоначального числа, продолжало довольно активно огрызаться в ответ и наносить урон защитным полям американцев.

Неприступной скалой стояла 15-я «линейная» дивизия, о которую разбивались волны вражеских кораблей, пытающихся эту скалу разрушить…

— Держитесь ребята, — подбадривал своих моряков адмирал Хиляев, — осталось совсем чуть-чуть… Видите в темноте девятнадцать ярких звездочек — это корабли 2-ой «ударной» и они уже близко…

Глава 23

— Господин адмирал, критические повреждения легкого крейсера «Изумруд», — голос оператора резанул слух Хиляева, который буквально на мгновение отвлекся от происходящей битвы и был погружен в собственные мысли. — Пробитие обшивки средней палубы, разгерметизация жизненно-важных отсеков корабля, дальнейшее нахождение команды на борту считается опасным… Командиром крейсера послан запрос разрешения на эвакуацию… Ожидают ответа…

— Господин адмирал, главный калибр «Евстафия» выведен из строя, — тут же последовал второй доклад с соседнего кресла. — Капитан второго ранга